-Это незнакомая раса инопланетян!



Пошлите им наш языковой код для первого контакта



- Похоже они понимают наш язык,



но не хотят на нем разговаривать!



- Кто же знал, что они французы!



«Вавилон-5»



Когда-то – давно – во времена знания наизусть «Трех мушкетеров» и всей их подноготной, Франция казалась витриной кондитерского магазина, страной мечты, рассадником богатых красавиц и благородных храбрецов, французский язык – лучшей музыкой на свете. «La jeunesse, la jeunesse - как давно это было...»



За два месяца гастролей (в 1993 году) Франция была исполосована колесами нашего Икаруса вдоль и поперек. Но вряд ли французский асфальт сохранил память о нашем кубанском казачьем походе, зато шрамы оставленные этой страной на моем тогда еще нежном сердце не относятся к категории тех, что украшают хотя бы мужчину. Неискренняя французская веселость, газированная легкость в общении, после которой жажда не уходит, изжога и отрыжка появляются, бесконечный подсчет сантимов и перевод эмоций в валюту. Комплимент французу: « Ты молодец! Тебе прямо памятник надо ставить» - ответ француза - «Из каких, извините, шишей».



Были, были и красоты и милые, добрые люди и замечательные старые стены домов….



И был Париж. Жаркий, солнечный августовский Париж, с плавящимся асфальтом.



Дородные негритянки со злыми глазами, усталые, похожие на пластмассовые надгробные венки проститутки, скандальная рыжая хозяйка какого-то магазина – немузыкально орущая на этом красивейшем из языков. Полуторазвездочный отель на Монмартре, покосившаяся дверь в номер, прислоненная к сырой стене дверь в ванную. Неузнаваемо сытая рожа старого друга, неузнаваемо изможденные, оголодавшие смыслы произносимых им слов.



-Вообще-то ты у меня был первым



- В самом деле? Это интересно….



Эйфелева башня , на ночной фотографии превратившаяся в три желтые точки треугольником. Килька в томате у решетки Тюильри… Сите, улицы, протоптанные мушкетерскими ботфортами - гулкие, не просто спящие, а храпящие прямиком в твою изнасилованную и , боже какая глупость, ждущую признания в любви, душу.



И чудовищное облегчение при виде исчезающего за окном Икаруса Парижа.







По своей воле – больше никогда…..