Что-то перед, что-то после. Сейчас – преддверие и все подгоняется под него. Приготовление, ожидание, предвкушение, слюноотделение. Назло, нет просто из чувства противоречия, ухожу в воспоминания.
Похмельный кошмар второй половины 90-х ознаменовался для меня первым серьезным крахом композиции детского конструктора, из которого я искренне пыталась построить, эту, как ее, судьбу. Судьба воспротивилась и порушила наивную пирамидку с тефтелькой на башенке. Наступил период агрессивного разбрасывания деталей конструктора вокруг себя с воем, воплями и размазыванием слез и соплей. Разумеется, формы это принимало самые разнообразные. Так скажем, в мае-июне, дай Бог памяти, кажется 98-го года нашарашившись по ночным дискотекам и клубам и, наслушавшись историй о том, какова она – эта «настоящая» жизнь во всем ее многообразии, я внезапно получила лестное предложение. От человека с вполне европейской внешностью, сложным восточным именем, машиной с личным шофером и ореолом историй о его девушке – Анжеле, которая на тот момент была им оставлена со сломанной ногой на каком-то курорте. Справедливости ради, девушка была, хоть и вполне симпатичная, но заполошная, ноги и руки ломала по этой причине совершенно самостоятельно и была также известна неопрятной историей о тампаксе, которую рассказывать я здесь не буду, неаппетитно ибо.
читать дальшеИтак, я получила лестное предложение от вышеописанного субъекта,с которым у нас были общие знакомые, но видел он меня пару раз мельком в ночном клубе. Лестное, но пристойное – пообедать. Лет мне было 26 и процентов 60 моего мировоззрения занимали ортодоксально-религиозные штампы, уже ставшие психологическими установками, но еще не превратившиеся в комплексы. Предложение я приняла, с четко отрефлексированной внутренней истерикой а ля Настасья Филипповна.
Приближаясь к месту встречи, я увидела, что он уже стоит около машины. Спиной ко мне. Подошла я тихо, народу вокруг было прилично, но до того как я успела хоть что-то сказать, он повернулся, поздоровался и что-то сказал о походке и спросил почему перестала улыбаться, как только он повернулся, что меня очень удивило, потому что стоял то он спиной и видеть этого никак не мог. Впоследствии, я еще не раз удивлялась его способности видеть спиной, пока он не рассказал мне всякие смешные тонкости, которым их учили, кажется в ВШ КГБ.
Обедали мы мирно и даже как-то киношно, с той только разницей, что разговоры наши, скорее всего, ни одному нормальному сценаристу романтического фильма в голову бы не пришли. Потому что в какой-то момент я про все свои Достоевские истерики позабыла, отключила программу грубого обольщения и мы, что называется, просто «зацепились языками», как две кумушки. Часа через 3-4, мы вышли из ресторана, он достал из машины большой и какой-то почти свадебный букет, оставил мне номер своего телефона и настоятельно попросил обязательно обращаться к нему за помощью если что.
После этого несколько раз звонил, и даже действительно пару раз серьезно помог. Но непристойного предложения так и не сделал.
Когда один наш общий знакомый попытался до него докопаться - почему же он так и не сделал это самое непристойное предложение, он по легенде ответил:
Это сильно дороже денег, у меня, к сожалению, пока или уже таких ресурсов нет.