Нянюшка
Строим -строим этот муравейник, который спустя годы получит в качестве имени гордый театральный штамп, удобный для написания в экзаменационных билетах по истории театра… Каждый причастный тащит в него свою соломинку, кто побольше-потолще, кто покороче-потоньше, а кто и вовсе сломанные приносит – то ли по злому умыслу, то ли от невезения – по дороге ломаются. Сколько стройматериала натаскал Панков – это просто уму не растяжимо! Но главное , что его архитектурное решение муравейника, пожалуй что сильно предпочтительней всех остальных выставленных на обозрение фортуны.
Сзади меня сидела говорливая тётка из разряда непрофессинальных театралов. Он рта, не закрывала, рассказывая о своих выходах в свет, коих у неё, надо отдать должное было много ))). Про «Три сестры» во МХАТе было сказано « Это для театралов, которые любят не действие, а этот... ну...процесс». Из словесного потока вылетела прямо мне в уши потрясающая фраза: «Я понимаю, что надо ходить в театр с мужчиной, но… КОМУ Я ЭТО ПРЕДЛОЖУ?!!!». Когда свет погас, сзади донесся свистящий шопот: «Саунд-драма – тут главное музон».
Сцена, с начисто содранной одеждой пахла сценой. Мокрой пылью, деревом, еще каким-то невероятным театральным афродизиаком. Сцена, пожалуй, самая женственная часть театрального тела, даже лингвистически. И Панков по отношению в ней - заткнул за пояс Казанову в самом его расцвете ))) Форма действа почти совершенна. Она живет, звучит, дышит, повергает ниц перед её создателем. Но имя этому создателю – уже не Слово.
Взаимоотношения со свергнутым Словом – самое узкое место, конечно, не только «Перехода», но и его тоже. Семантический сорняк нет-нет, да и пробьется сквозь бреши унавоженной до потери смыслов социальной или политической тематики. Но это ничего. Это вопрос времени… И даже несмотря на достаточное количество слов – аллергенов – зрелище втягивает внутрь как пылесос – сопротивление бесполезно. И капитуляция в этом случае – высшее благо.
P.S. Блестки на костюмах – художнику восхищенный поклон.!!!
Сзади меня сидела говорливая тётка из разряда непрофессинальных театралов. Он рта, не закрывала, рассказывая о своих выходах в свет, коих у неё, надо отдать должное было много ))). Про «Три сестры» во МХАТе было сказано « Это для театралов, которые любят не действие, а этот... ну...процесс». Из словесного потока вылетела прямо мне в уши потрясающая фраза: «Я понимаю, что надо ходить в театр с мужчиной, но… КОМУ Я ЭТО ПРЕДЛОЖУ?!!!». Когда свет погас, сзади донесся свистящий шопот: «Саунд-драма – тут главное музон».
Сцена, с начисто содранной одеждой пахла сценой. Мокрой пылью, деревом, еще каким-то невероятным театральным афродизиаком. Сцена, пожалуй, самая женственная часть театрального тела, даже лингвистически. И Панков по отношению в ней - заткнул за пояс Казанову в самом его расцвете ))) Форма действа почти совершенна. Она живет, звучит, дышит, повергает ниц перед её создателем. Но имя этому создателю – уже не Слово.
Взаимоотношения со свергнутым Словом – самое узкое место, конечно, не только «Перехода», но и его тоже. Семантический сорняк нет-нет, да и пробьется сквозь бреши унавоженной до потери смыслов социальной или политической тематики. Но это ничего. Это вопрос времени… И даже несмотря на достаточное количество слов – аллергенов – зрелище втягивает внутрь как пылесос – сопротивление бесполезно. И капитуляция в этом случае – высшее благо.
P.S. Блестки на костюмах – художнику восхищенный поклон.!!!
хочешь news of the day? Мне на выходных сообщили, что у Бордукова в январе было (значительная пауза)...шестидесятилетие!
Я до сих пор эту новость перевариваю - настолько невероятно как время летит!