Нянюшка
Большую часть времени мы не равны сами себе.
Мы реагируем быстрее, чем осознаем.
В театре это назвали бы « идти на результат», а выглядит это как актерская работа в дешевом российском сериале (во жизнь пошла, раньше бы написала – «латиноамериканском»)
Еще хуже, если это реагирование происходит внутри, никак не проявляя себя вовне. Тогда дешевый сериал идет в тебе, захламляя истеричным реагированием твою голову, сердце, печень, почки, превращая твою сущность в ливер.
Совсем страшно когда в этот процесс включается ум. Ничего не меняя в сути, он - картавый дизайнер с вечным зажимом в плечевом поясе - наводит лоск и стиль на существующий уклад, расцвечивая его артхаусным многодумством. И чем больше вгрохано в этот дизайн, тем жальче рушить, чем тяжелее расставаться, тем страшнее признать, что ты собственными руками за бешенную цену обделал евроремонтом уникальную древнюю кладку собственной души (так и тянет извиниться за это слово, вот жеш…), цены которой нет.
Мы реагируем быстрее, чем осознаем.
В театре это назвали бы « идти на результат», а выглядит это как актерская работа в дешевом российском сериале (во жизнь пошла, раньше бы написала – «латиноамериканском»)
Еще хуже, если это реагирование происходит внутри, никак не проявляя себя вовне. Тогда дешевый сериал идет в тебе, захламляя истеричным реагированием твою голову, сердце, печень, почки, превращая твою сущность в ливер.
Совсем страшно когда в этот процесс включается ум. Ничего не меняя в сути, он - картавый дизайнер с вечным зажимом в плечевом поясе - наводит лоск и стиль на существующий уклад, расцвечивая его артхаусным многодумством. И чем больше вгрохано в этот дизайн, тем жальче рушить, чем тяжелее расставаться, тем страшнее признать, что ты собственными руками за бешенную цену обделал евроремонтом уникальную древнюю кладку собственной души (так и тянет извиниться за это слово, вот жеш…), цены которой нет.